Свет сгоревшей звезды

Источник: https://voce-della-luna.livejournal.com/

Та­ма­ра Бле­ски­на

Але­к­сандр Го­ду­нов – Ро­мео умер от оди­но­че­ст­ва

 Он был ро­ж­ден для люб­ви и сча­стья, но стал Ро­мео вре­мен хо­лод­ной вой­ны, ко­то­ро­го по­ли­ти­ки раз­лу­чи­ли со сво­ей Джуль­ет­той. Он был ро­ж­ден для Боль­шо­го ба­ле­та и боль­шо­го эк­ра­на, и по­ко­рил их. Он до­с­тиг Олим­па сла­вы, и умер в оди­но­че­ст­ве, уне­ся с со­бой то­ч­ную да­ту смер­ти.

"Я пре­кра­с­но по­ни­мал, что ес­ли вер­нусь, это -- ко­нец. Де­ло не в про­фес­сии. До пен­сии бы до­тя­нул, но пси­хо­ло­ги­че­с­ки бу­дет про­с­то ко­нец жиз­ни. Жи­вя, я, ко­не­ч­но, не по­кон­чил бы с со­бой. Хо­тя со­г­ла­сен, что толь­ко очень силь­ный че­ло­век мо­жет сам се­бя убить, но, счи­таю, это глу­по. Это очень лег­кий вы­ход из очень сло­ж­ной си­ту­а­ции. У ме­ня не бы­ло осо­бых со­м­не­ний. Так, до­пу­с­тим, пять­де­сят на пять­де­сят. Про­с­то я ви­дел кар­ти­ну, что бу­дет там, и не ви­дел, что бу­дет здесь...", -- так объ­я­с­нял свой вы­бор ос­тать­ся в Аме­ри­ке Але­к­сандр Го­ду­нов, бы­ший ри­жа­нин и ве­ду­щий со­лист Боль­шо­го те­а­т­ра. Это при­зна­ние пуб­ли­ку­ет­ся впер­вые. Рас­шиф­ров­ку ау­дио­за­пи­си мне да­ла его ма­ма, Ли­дия Ни­ко­ла­ев­на, ко­то­рая по-пре­ж­не­му жи­вет в Ри­ге и па­мять о сы­не под­дер­жи­ва­ет ее си­лы.

С ав­гу­стов­ских дней 1979 го­да, ко­г­да Са­ша по­про­сил в Аме­ри­ке по­ли­ти­че­с­ко­го убе­жи­ща, о по­ступ­ке зве­з­ды со­вет­ско­го ба­ле­та пи­са­ли на пер­вых по­ло­сах га­зе­ты всех кон­ти­нен­тов. Мир его вос­при­ни­мал то­г­да не как вы­да­ю­ще­го­ся тан­цов­щи­ка с ог­ром­ной сце­ни­че­с­кой ха­риз­мой, ка­ким он был, а как мо­ло­до­го че­ло­ве­ка, чью лю­бовь уби­ла кон­фрон­та­ция двух су­пер­дер­жав. Трое су­ток ка­ж­дые пол­ча­са ве­лись те­ле­ра­дио­ре­пор­та­жи из аэ­ро­пор­та Кен­не­ди, где все это вре­мя си­де­ла в са­мо­ле­те его же­на, ба­ле­ри­на Боль­шо­го те­а­т­ра Люд­ми­ла Вла­со­ва. Аме­ри­ка не да­ва­ла раз­ре­ше­ния на вы­лет, по­то­му что ни­кто не ве­рил, что она воз­вра­ща­ет­ся в Мо­с­к­ву до­б­ро­воль­но. В стре­м­ле­нии вос­со­еди­нить се­мью бы­ли за­дей­ст­во­ва­ны уси­лия ФБР, ООН, и да­же пре­зи­дент Кар­тер пы­тал­ся свя­зать­ся с Бре­ж­не­вым, но на про­во­де не­из­мен­но ока­зы­вал­ся КГБ, что не­со­от­вет­ст­во­ва­ло та­бе­ли о ран­гах. Лишь ко­г­да аме­ри­кан­ские вла­сти убе­ди­лись, что Ми­ла "бе­зум­но лю­бит Са­шу, но не мо­жет на­все­г­да раз­лу­чить­ся с ма­мой, друзь­я­ми, Ро­ди­ной и по­э­то­му хо­чет уе­хать", са­мо­лет взле­тел. И мир при­знал в них Ро­мео и Джуль­ет­ту вре­мен хо­лод­ной вой­ны.

Не­ук­ро­щен­ная Ли­ч­ность

Ха­ра­к­тер мо­их от­но­ше­ний с Са­шей ста­вил в ту­пик всех, кто нас пло­хо знал: на лю­бов­ни­ков не по­хо­жи, но от­ку­да до­ве­рие, за­бо­та и вни­ма­ние друг к дру­гу? На­ши оди­на­ко­вые от­че­ст­ва мно­гие объ­я­с­ня­ли брат­ски­ми уза­ми. Мы ни­ко­го не ра­зу­бе­ж­да­ли, по­то­му что дей­ст­ви­тель­но ощу­ща­ли се­бя имен­но так. И ве­ли се­бя со­от­вет­ст­вен­но. Я зна­ла, что в лю­бое вре­мя су­ток мо­гу без звон­ка за­я­вить­ся к не­му до­мой, и все­гда мне бу­дет пред­ло­жен обед и по­стель, ес­ли за­бол­та­ем­ся за­по­л­ночь.

Это го­во­рю к то­му, что Са­шу все счи­та­ли вы­со­ко­мер­ным и не­при­ступ­ным. Но его по­ис­ти­не цар­ст­вен­ная осан­ка с гор­до вски­ну­той го­ло­вой, ма­не­ра це­дить сло­ва сквозь зу­бы, слов­но он де­ла­ет одол­же­ние, об­ща­ясь с со­бе­сед­ни­ком, пря­мой взгляд и иро­ни­ч­ная ух­мыл­ка на гу­бах бы­ли все­го лишь за­щит­ной бро­ней мяг­кой и чут­кой на­ту­ры. Он был очень ра­ни­мым и не­уве­рен­ным в се­бе, но при всех об­сто­я­тель­ст­вах ос­та­вал­ся че­ло­ве­ком сло­ва и че­с­ти. Он ни­ко­му и ни­ко­г­да не де­лал под­ло­с­ти, и ни­кто, ни в Рос­сии, ни в Аме­ри­ке не мо­жет ска­зать, что он стал ви­нов­ни­ком их ка­ких-то не­при­ят­но­стей.

Имен­но жа­ж­да спра­ве­д­ли­во­сти, а не ка­приз зве­з­ды, дви­га­ла им, ко­г­да он по кру­пи­цам от­ста­и­вал свои пра­ва. По­э­то­му в Боль­шом те­а­т­ре, ему уда­ва­лось то, что не по­з­во­ля­лось дру­гим. Он иг­но­ри­ро­вал тре­бо­ва­ние по­стричь длин­ные во­ло­сы, мог са­мо­воль­но со­р­вать спе­к­такль и по­тре­бо­вать уве­ли­чить ок­лад до уров­ня ве­ду­ще­го со­ли­с­та. Дру­гой бы за по­доб­ное ми­гом вы­ле­тел из те­а­т­ра, а ему шли на­встре­чу. По­то­му что он был прав! Так, од­на­ж­ды он от­ка­зал­ся вый­ти на сце­ну, ко­г­да Ми­лу не пу­с­ти­ли на га­ст­ро­ли за ру­беж, бо­ясь, что она там ос­та­нет­ся. Са­ша по­ста­вил ус­ло­вие: "Или Ми­ла едет вме­сте со все­ми или ба­ле­та ве­че­ром не бу­дет!" При­шлось за­ме­нить спе­к­такль. И с зар­пла­той во­п­рос ясен. Ес­ли он с бле­ском тан­цу­ет все ве­ду­щие пар­тии, по­че­му дол­жен по­лу­чать вдвое мень­ше кол­лег, ко­то­рых за­ме­ща­ет?

Он был бун­та­рем и ро­ман­ти­ком, прин­ци­пи­аль­ным и сме­лым. Ко­г­да по­с­ле оче­ред­но­го кон­фли­к­та глав­ный ба­лет­мей­стер Боль­шо­го Юрий Гри­го­ро­вич по­тре­бо­вал, что­бы все тан­цов­щи­ки пре­кра­ти­ли ра­бо­ту с Але­к­се­ем Ер­мо­ла­е­вым, ина­че им не ви­дать ро­ли в его ба­ле­тах, от пре­кра­с­но­го пе­да­го­га и ре­пе­ти­то­ра ба­ле­та уш­ли все -- Ва­силь­ев, Лав­ров­ский, Вла­ди­ми­ров... Ос­тал­ся один Го­ду­нов. Он не пре­дал учи­те­ля.

- Од­на­ж­ды спро­си­ла у Ми­лы, как к Са­ше от­но­сят­ся в те­а­т­ре? -- вспо­ми­на­ет Ли­дия Ни­ко­ла­ев­на. -- Она от­ве­ти­ла: "Они ни­че­го не мо­гут с ним сде­лать, по­то­му что он -- Ли­ч­ность".

О, оди­но­че­ст­во, как твой ха­ра­к­тер крут...

Мне до сих пор очень тру­д­но го­во­рить о нем в про­шед­шем вре­ме­ни. Все ка­жет­ся, что он по-пре­ж­не­му там, в Аме­ри­ке. Увы... 18 мая 1995 го­да его об­на­ру­жи­ла мер­т­вым мед­се­ст­ра. Он при­вы­ч­но си­дел в кре­с­ле в сво­ей ро­с­кош­ной квар­ти­ре пре­сти­ж­но­го до­ма для из­бран­ных, с бал­ко­на ко­то­рой лю­бил смо­т­реть на за­кат солн­ца, ог­ни Лос-Ан­д­же­ле­са и све­тя­щу­ю­ся над­пись HOLLYWOOD. День, ко­г­да бы­ло ос­ви­де­тель­ст­во­ва­но те­ло, стал офи­ци­аль­ной да­той смер­ти, хо­тя умер он дня на три рань­ше. То­ч­ное вре­мя унес с со­бой, а лю­ди, ко­то­рые его ок­ру­жа­ли в Аме­ри­ке, по­ста­ра­лись, что­бы по­с­ле не­го не ос­та­лось ни­че­го. Его ар­хив про­пал, поч­ти все ве­щи унич­то­же­ны или ра­зо­шлись по чу­жим ру­кам, и да­же прах раз­ве­ян над оке­а­ном.

Ему бы­ло 45. Вра­чи при­зна­ли смерть от ос­та­нов­ки серд­ца по ес­те­ст­вен­ным при­чи­нам, по­сколь­ко ни­ка­ких сле­дов на­си­лия, травм, при­зна­ков в кро­ви ал­ко­го­ля или нар­ко­ти­ков об­на­ру­же­но не бы­ло. А зна­чит все раз­го­во­ры о том, что он спил­ся – гряз­ные сплет­ни. Да и по­с­лед­ние фо­то­гра­фии оп­ро­вер­га­ют это. Наи­бо­лее то­ч­ный ди­аг­ноз дал Ио­сиф Брод­ский, ко­то­рый, кста­ти, по­мог Са­ше ос­тать­ся в Аме­ри­ке и все три дня в Нью-Йорк­ском аэ­ро­пор­ту был вме­сте с ним. В не­к­ро­ло­ге он ска­зал: "Я счи­таю, что он не при­жил­ся и умер от оди­но­че­ст­ва".   

Его жизнь и твор­че­ст­во бы­ли сплош­ным пре­одо­ле­ни­ем об­сто­я­тельств при всем внеш­нем бле­ске и лег­кой удач­ли­во­сти. Ве­ду­ще­го аме­ри­кан­ский ба­лет­ный кри­тик Клайв Барнс счи­тал: что: "Го­ду­нов был од­ним из са­мых за­мет­ных ар­ти­стов сво­его по­ко­ле­ния, ко­то­рый тем не ме­нее не смог рас­крыть­ся до кон­ца и за­нять по­ла­га­ю­ще­е­ся ему ме­с­то в ми­ре ба­ле­та. У не­го был дар ро­ман­ти­ка, но здесь, на За­па­де, не на­шлось ни хо­рео­гра­фа, го­то­во­го со­з­дать для не­го роль, по­доб­ную Спар­та­ку или Ро­мео, ни труп­пы, го­то­вой при­нять его в ка­че­ст­ве бе­з­у­с­лов­но­го пре­мье­ра. У не­го бы­ли вы­да­ю­щи­е­ся дан­ные, он был за­ме­ча­тель­ным тан­цов­щи­ком, ко­то­ро­му ред­ко­ст­но не по­вез­ло. По­хо­же, что да­же ста­рая друж­ба с Ба­рыш­ни­ко­вым ста­ла фа­к­то­ром, усу­гу­бив­шем про­б­ле­му. Они в кон­це кон­цов креп­ко рас­со­ри­лись. Мне ка­жет­ся, ста­ло его ли­ч­ной тра­ге­ди­ей, что он так и не су­мел ос­та­вить след, со­от­вет­ст­ву­ю­щий его та­лан­ту".

"Го­ду­нов про­из­во­дил впе­чат­ле­ние че­ло­ве­ка, ко­то­рый, вый­дя на сце­ну, уже был ин­те­ре­сен пуб­ли­ке: глав­ное со­бы­тие про­изош­ло! -- вспо­ми­на­ет Ио­сиф Брод­ский. -- По­с­ле это­го он мог тан­це­вать хо­ро­шо или пло­хо, или не тан­це­вать со­в­сем, все рав­но зри­те­лям он нра­вил­ся. Он -- че­ло­век при­сут­ст­вия, ко­то­рый оп­ре­де­ля­ет, так ска­зать, си­ту­а­цию в ком­на­те".

"У не­го бы­ла чрез­вы­чай­но вы­ра­зи­тель­ная, пря­мо-та­ки дра­ма­ти­че­с­кая внеш­ность, пи­са­ла кри­тик Джен­ни Фер­дан­ник. -- Он был не­ве­ро­ят­но ар­ти­сти­чен. Вы­со­кий, с длин­ны­ми во­ло­са­ми, взле­та­ю­щи­ми от ка­ж­до­го дви­же­ния. В прыж­ке он па­рил, а его вра­ще­ния бы­ли стре­ми­тель­ны­ми, как от уда­ра кну­та. Что­бы он не тан­це­вал, он не­ме­д­лен­но ста­но­вил­ся цен­т­ром вни­ма­ния всех, кто об­ла­дал хоть ка­ким-ни­будь эс­те­ти­че­с­ким чув­ст­вом".

И мо­жет соб­ст­вен­ных тан­цо­ров лат­вий­ская зе­м­ля ро­ж­дать...

Са­ша был од­ним из мо­их ба­лет­ных дру­зей и в свою риж­скую по­ру ни­чем осо­бен­ным из них не вы­де­лял­ся. Внеш­не он яв­но про­иг­ры­вал сво­ему бо­лее удач­ли­во­му од­но­класс­ни­ку Ми­ше Ба­рыш­ни­ко­ву, ко­то­ро­му по­сча­ст­ли­ви­лось уе­хать в Ле­нин­град. Не го­во­ря уже о друзь­ях по­вы­ше и по­стар­ше, по­сто­ян­но за­ня­тых в спе­к­та­к­лях опер­но­го те­а­т­ра, где Са­ша из-за сво­его ро­с­та тан­це­вал толь­ко де­тей. Да, он был одер­жим лю­бо­вью к ба­ле­ту. Но и дру­гие лю­би­ли его не мень­ше. Да, он по­всю­ду, где толь­ко мог -- в ре­пе­ти­ци­он­ном за­ле, ле­ст­ни­ч­ных пло­щад­ках и да­же трол­лей­бу­с­ных ос­та­нов­ках без ус­та­ли кру­тил пи­ру­э­ты, за что мы его про­зва­ли "вра­ща­ю­щим­ся дер­ви­шем". Но и это не слу­жи­ло для нас ме­ри­лом из­бран­но­сти и за­ло­гом бле­стя­щей карь­е­ры. То­г­да все бы­ли мо­ло­ды, та­лант­ли­вы, кра­си­вы и ве­ри­ли в свою сча­ст­ли­вую судь­бу.

И мы не при­да­ва­ли зна­че­ния то­му един­ст­вен­но­му, что все­гда от­ли­ча­ло Го­ду­но­ва от ос­таль­ных: его че­с­то­лю­бию, по­мно­жен­но­му на стре­м­ле­ние се­го­д­ня сде­лать все не­мно­ж­но луч­ше, чем вче­ра. Он стре­мил­ся к не­до­с­ти­жи­мо­му, и мне со­ве­то­вал сле­до­вать его при­ме­ру: "Не бой­ся ста­вить не­ре­аль­ную цель, -- по­в­то­рял он, -- то­г­да ты обя­за­тель­но дой­дешь до се­ре­ди­ны. И твоя се­ре­ди­на все­гда бу­дет вы­ше ко­не­ч­ной це­ли дру­гих". И в Мо­с­ков­ский уни­вер­си­тет, о ко­то­ром я и меч­тать бо­я­лась, по­сту­па­ла по его со­ве­ту. "МГУ -- это та­кой уро­вень, что про­ва­лить­ся не стыд­но. По­чет­ней не по­сту­пить сю­да, чем стать сту­ден­т­кой сред­нень­ко­го ис­ти­ту­та".

Сам он ни на йо­ту не от­сту­пал от это­го прин­ци­па, и в Ри­ге меч­тал о Мо­с­к­ве, а в Мо­с­к­ве -- о Боль­шом те­а­т­ре. Над ним под­сме­и­ва­лись, ведь был он на го­ло­ву мень­ше всех уче­ни­ков и в вы­пу­ск­ном клас­се его ос­во­бо­ди­ли от уро­ков под­дер­ж­ки, по­то­му что под­хо­дя­щих парт­нерш не бы­ло. Пе­ред вы­пу­ск­ным кон­цер­том от сво­их пе­да­го­гов Риж­ско­го­го хо­рео­гра­фи­че­с­ко­го учи­ли­ща он ус­лы­шал на­пут­ст­вие, глу­бо­ко и обид­но скре­ба­нув­шее по серд­цу: "Да­вай, Са­ша, стан­цуй свое пер­вое и по­с­лед­нее в жиз­ни па-де-де!" Они и пред­по­ло­жить не мог­ли, ка­кая си­ла вну­т­рен­не­го со­про­ти­в­ле­ния бы­ла за­ло­же­на в их не­вы­со­ком щу­п­лень­ком уче­ни­ке!

"Ваш сын ни­ко­г­да не бу­дет со­ли­с­том!"

Ны­неш­не­му по­ко­ле­нию и в страш­ном сне не при­снят­ся сред­ст­ва, с ко­то­ры­ми бо­ро­лись про­тив ар­ти­стов ба­ле­та, весь грех ко­то­рых за­клю­чал­ся в же­ла­нии учить­ся в луч­шей шко­ле и у луч­ших пе­да­го­гов, ра­бо­тать в луч­ших те­а­т­рах и с луч­ши­ми ба­лет­мей­сте­ра­ми. Ка­ж­до­го, кто пы­тал­ся по­гнать­ся за не­по­нят­ны­ми хи­ме­ра­ми ти­па "про­фес­си­о­наль­ное со­вер­шен­ст­во­ва­ние" и "твор­че­с­кий рост", воз­вра­ща­ли в род­ные сте­ны лю­бы­ми пу­тя­ми -- ле­стью, об­ма­ном, обе­ща­ни­ем квар­ти­ры, зар­пла­ты, и, на­ко­нец, об­ви­не­ни­ем в "пре­да­тель­ст­ве на­ци­о­наль­ных ин­те­ре­сов". Над стро­п­ти­вы­ми юно­ша­ми все­гда ве­сел еще один да­мо­к­лов меч -- ар­мия. И Го­ду­нов ее бо­ял­ся. Учи­ли­ще он за­кон­чил с "пя­тер­кой" по клас­си­ке. Игорь Мо­и­се­ев брал его в толь­ко что ор­га­ни­зо­ван­ный ан­самбль "Мо­ло­дой ба­лет", но Ри­га не под­пи­са­ла на­пра­в­ле­ние.

- Од­на­ж­ды Са­ша тай­ком уе­хал в Ле­нин­град, к пе­да­го­гу Пуш­ки­ну, и вер­нул­ся рас­стро­ен­ный, ска­зал, что Пуш­ки­ну "не по­ка­зал­ся, очень ма­лень­кий", -- вспо­ми­на­ет Ли­дия Ни­ко­ла­ев­на. -- По­том Са­шу при­гла­си­ли в Мо­с­к­ву, а его в Ри­ге не от­пу­с­ка­ют. Я же чув­ст­вую, что все мо­жет за­вер­шить­ся глу­хим кор­де­ба­ле­том или ар­мей­ским ан­са­м­лем "Зве­з­до­ч­ка". Иду в те­атр, про­шу: "От­пу­с­ти­те сы­на, не ло­май­те ему жизнь!" Мне от­ве­ча­ют: "Ваш сын ни­ко­г­да не бу­дет со­ли­с­том! Пусть тан­цу­ет здесь".

То­г­да Са­ша от­ка­зал­ся от ди­п­ло­ма, ра­ду­ясь, что ему толь­ко 17 и для ар­мии слиш­ком мо­лод. По­лу­чив сво­бо­ду, он, по со­ве­ту ма­мы, уе­хал в Крым.

- Я ему со­ве­то­ва­ла: "По­боль­ше от­ды­хай и ешь весь ал­фа­вит ви­та­ми­нов". Во мне жи­ла уве­рен­ность, что он дол­жен вы­рас­ти! Отец у не­го был вы­со­кий, да и Са­ша но­сил боль­шой раз­мер обу­ви, не­со­от­вет­ст­ву­ю­щий его ро­с­ту. Так и по­лу­чи­лось. За ле­то он вы­тя­нул­ся поч­ти на три­д­цать сан­ти­мет­ров!

Да­мо­к­лов меч над меч­той

Го­ду­нов боль­ше трех лет был ве­ду­щим со­ли­с­том "Мо­ло­до­го ба­ле­та" и все эти го­ды его не ос­та­в­ля­ли мы­с­ли о Боль­шом те­а­т­ре. Он был со­г­ла­сен да­же на став­ку ар­ти­ста кор­де­ба­ле­та, лишь бы ра­бо­тать там. Мне го­во­рил, что ан­самбль -- ан­самб­лем, но ему не­об­хо­дим те­атр с его же­лез­ной ди­с­ци­п­ли­ной, еже­днев­ны­ми уро­ка­ми, ре­пе­ти­ци­я­ми, спе­к­та­к­ля­ми. А, глав­ное, не хо­чет боль­ше де­мон­ст­ри­ро­вать го­лую тех­ни­ку, а меч­та­ет о боль­ших ро­лях и об­раз­ах.

Его ре­ше­ние вы­зва­ло шум. Опять впе­ре­ди за­ма­я­чи­ла ар­мия. По­с­ле всех уго­во­ров, со­блаз­ни­тель­ных обе­ща­ний и на­зи­да­тель­ных бе­сед в Ми­ни­стер­ст­ве куль­ту­ры он все же на­пи­сал за­я­в­ле­ние об ухо­де и че­рез две не­де­ли уво­лил­ся. Но тут же уз­нал о рас­по­ря­же­нии свы­ше: в те­че­ние го­да для не­го Боль­шой те­атр за­крыт. Той ве­с­ной 1971 го­да он жил у дру­зей, а его ма­ма от­ка­зы­ва­лась по­лу­чать под рас­пи­с­ку оче­ред­ную по­ве­ст­ку на при­зыв­ной пункт: "Я не знаю, где мой сын. Ищи­те его са­ми".

Си­ту­а­ция раз­ре­ши­лась не­ожи­дан­но за не­сколь­ко дней. Ви­ди­мо, в про­ти­во­сто­я­нии: ан­самбль и Боль­шой, те­атр ока­зал­ся силь­нее.

Ме­ж­ду мо­ло­том и на­ко­валь­ней

Внеш­не все скла­ды­ва­лось пре­во­с­ход­но. Уже че­рез не­сколь­ко не­дель он стан­це­вал па-де-труа в "Ле­бе­ди­ном озе­ре", а чуть и глав­но­го ге­роя. С это­го спе­к­та­к­ля Са­ша по­да­рил мне сни­мок с на­ста­в­ле­ни­ем: "Об ис­кус­ст­ве бу­дешь ты пи­сать! И толь­ко прав­ду, это­го нель­зя нам за­бы­вать!"

По­с­ле ус­пеш­но­го де­бю­та Гри­го­ро­вич не скры­вал вос­тор­га, го­во­ря, что "в на­шей труп­пе Го­ду­нов ра­бо­та­ет ме­нее по­лу­го­да, и это бес­пре­це­дент­ный слу­чай вво­да ар­ти­ста на труд­ную ве­ду­щую пар­тию. Пер­вое вы­сту­п­ле­ние не бы­ло лишь твор­че­с­кой за­яв­кой: ар­тист до­с­тиг то­го, что обы­ч­но по­сти­га­ет­ся го­да­ми тру­да и при­хо­дит че­рез мно­го спе­к­та­к­лей. В наш кол­ле­к­тив при­шел очень ин­те­ре­с­ный ар­тист с боль­шим твор­че­с­ким ди­а­па­зо­ном".

Су­лив­шее ра­ду­ж­ные пер­спе­к­ти­вы пло­до­твор­ное со­т­руд­ни­че­ст­во ба­лет­мей­сте­ра и тан­цов­щи­ка про­дол­жа­лось не­дол­го. То­г­да в Боль­шом те­а­т­ре толь­ко на­чи­на­лась вой­на за пе­ре­дел сфе­ры вли­я­ния и о пред­по­ла­га­е­мом три­ум­ви­ра­те ба­лет­мей­сте­ров Гри­го­ро­вич --Пли­сец­кая --Ва­силь­ев речь еще не за­хо­ди­ла: на тот мо­мент та­лант по­ста­нов­щи­ка про­явил толь­ко Гри­го­ро­вич. Но уже осе­нью Пли­сец­кая при­сту­пи­ла к по­ста­нов­ке "Ан­ны Ка­ре­ни­ной". Го­ду­но­ва ут­вер­ди­ли на роль Врон­ско­го и, во­лею су­деб, он сра­зу был при­чи­с­лен в стан Майи Ми­хай­лов­ны. А так как ре­аль­ная власть ос­та­ва­лась в ру­ках у глав­но­го ба­лет­мей­сте­ра, Са­ша не уви­дел мно­гих ро­лей в но­вых по­ста­нов­ках.

Бо­лее то­го, "дру­зья" Го­ду­но­ва без ус­та­ли пи­са­ли о его не­бла­го­на­де­ж­но­сти, из-за че­го он стал не­вы­езд­ным и не мог ра­бо­тать с ве­ду­щи­ми хо­рео­гра­фа­ми ми­ра. По су­ти, рас­цвет его твор­че­с­кой жиз­ни был от­дан на от­куп Пли­сец­кой, но при всем ува­же­нии к ее та­лан­ту, она -- не са­мый луч­ший ба­лет­мей­стер. Свои ба­ле­ты она ста­ви­ла на се­бя и под се­бя, и муж­чи­не в них про­с­то не раз­вер­нуть­ся. С то­ч­ки зре­ния ак­тер­ско­го ма­с­тер­ст­ва это, ве­ро­ят­но, бы­ла не­пло­хая шко­ла, но в тан­це­валь­ном пла­не весь­ма сред­няя. Осо­бен­но в срав­не­нии с те­ми за­да­ча­ми, ко­то­рые ста­вил пе­ред тан­цов­щи­ка­ми Гри­го­ро­вич.

Шесть лет из вось­ми, от­дан­ных Го­ду­но­вым Боль­шо­му те­а­т­ру, глав­ный его в упор не ви­дел. В кон­це кон­цов Юрий Ни­ко­ла­е­вич горь­ко по­жа­лел об этом, ко­г­да уви­дел тан­цов­щи­ка в ро­ли Ива­на Гроз­но­го. Са­шу вве­ли в спе­к­такль в си­лу про­из­вод­ст­вен­ной не­об­хо­ди­мо­сти. Впе­чат­ле­ние от ис­по­л­не­ния ока­за­лось столь силь­ным, что Ти­баль­да в "Ро­мео и Джуль­ет­те" Гри­го­ро­вич ста­вил уже спе­ци­аль­но на Са­шу. Но шаг на­встре­чу был сде­лан позд­но. Слиш­ком ко­ро­ток век ар­ти­ста ба­ле­та и по­то­му мно­го­лет­ний твор­че­с­кий ва­ку­ум, ко­г­да тан­цов­щик ощу­щал не­со­от­вет­ст­вие ме­ж­ду сво­и­ми воз­мо­ж­но­стя­ми и их ре­а­ли­за­ци­ей, при­ве­ли к за­ко­но­мер­но­му ито­гу: при пер­вой воз­мо­ж­но­сти он ос­тал­ся за гра­ни­цей.

"Я счи­таю, мо­е­го сы­на по­гу­бил Ба­рыш­ни­ков"

...Бы­ла в ре­пер­ту­а­ре Риж­ско­го учи­ли­ща шут­ли­вая хо­рео­гра­фи­че­с­кая сцен­ка "Тор­ре­ро", где маль­чиш­ки ра­зыг­ры­ва­ли бой бы­ков. Ба­рыш­ни­ков тан­це­вал тор­ре­а­до­ра, бле­стя­ще иг­рая алым пла­щом и лов­ко увер­ты­ва­ясь от тще­душ­но­го бы­ч­ка -- Го­ду­но­ва. На­ко­нец, стре­ми­тель­ный вы­пад -- по­бе­да! По­ка Ми­ша бла­го­склон­но при­ни­ма­ет по­зд­ра­в­ле­ния, Са­ша ти­хо­не­ч­ко под­ни­ма­ет­ся и не­ожи­дан­но вон­за­ет ро­га в спи­ну по­бе­ди­те­ля. Сле­ду­ет не­мая сце­на, а за ней --шквал ап­ло­дис­мен­тов. По су­ти, это пер­вый и един­ст­вен­ный слу­чай, ко­г­да Го­ду­нов дей­ст­во­вал ис­под­тиш­ка. В жиз­ни си­ту­а­ция по­в­то­ри­лась с то­ч­но­стью до на­обо­рот.

Ос­тав­шись в Аме­ри­ке, он при­нял при­гла­ше­ние быв­ше­го од­но­класс­ни­ка тан­це­вать в зна­ме­ни­той труп­пе Аме­ри­кан­ско­го те­а­т­ра ба­ле­та, ко­то­рой то­г­да ру­ко­во­дил Ба­рыш­ни­ков.

В Нью-Йор­ке по­я­вил­ся но­вый ба­лет­ный принц, о чем Ми­ше при­шлось не раз по­жа­леть. В их ре­пер­ту­а­ре бы­ли од­ни и те же клас­си­че­с­кие па-де-де, и те­перь уже Ба­рыш­ни­ков внеш­не про­иг­ры­вал Са­ше. Та­кое со­пер­ни­че­ст­во дол­го про­дол­жать­ся не мог­ло.

- Од­на­ж­ды к не­му по­до­шел ме­нед­жер и пе­ре­дал ре­ше­ние Ба­рыш­ни­ко­ва: "Ми­с­тер Го­ду­нов, для вас ро­лей нет и по­то­му в ва­ших ус­лу­гах мы боль­ше не ну­ж­да­ем­ся". То, что Ми­ша дей­ст­во­вал че­рез по­сред­ни­ка, очень ос­кор­би­ло Са­шу. Бо­лее то­го, кон­т­ракт с ним был за­клю­чен та­ким об­ра­зом, что ему же при­шлось пла­тить не­ус­той­ку. Пра­к­ти­че­с­ки все два го­да он ра­бо­тал у Ба­рыш­ни­ко­ва бес­плат­но. Я счи­таю, что он по­гу­бил мо­е­го сы­на, -- убе­ж­де­на Ли­дия Ни­ко­ла­ев­на.

...Спу­с­тя вре­мя они встре­ти­лись на ка­ком-то свет­ском ра­у­те. Ми­ша с улыб­кой про­тя­нул ру­ку, а Са­ша от­вер­нул­ся, гор­до вски­нув го­ло­ву. Ко­не­ч­но, у Го­ду­но­ва был сло­ж­ный ха­ра­к­тер. Он ни­ко­му ни­че­го не до­ка­зы­вал, по­рой бы­вал вспыль­чив, не­ди­с­ци­п­ли­ни­ро­ван, ему ча­с­то все на­до­е­да­ло. А в прин­ци­пе, его не­до­с­тат­ки да­же мел­ко­ва­ты для зве­з­ды его уров­ня. При­чи­на бы­ла в ином: Ми­ша сам был та­ким же ге­ни­ем тан­ца и не про­щал кол­ле­ге то, что да­же бы не за­ме­тил дру­гой им­прес­са­рио.

Жен­щи­ны в его жиз­ни

По­с­ле Са­ши­но­го по­бе­га на­ша, то­г­да еще це­ло­му­д­рен­ная прес­са, де­ла­ла на­ме­ки на его не­тра­ди­ци­он­ную ори­ен­та­цию, став­шую, яко­бы, глав­ным по­бу­ди­тель­ным мо­ти­вом. Это не так. Ни го­мо-, ни би­се­к­су­аль­ных скан­да­лов за ним не чи­с­ли­лось. Он был убе­ж­ден­ным ге­те­ро­се­к­су­а­лом. В Аме­ри­ке о нем сра­зу ста­ли пи­сать, как о но­вом секс-сим­во­ле. С од­но­го это­го паб­ли­си­ти он мог бы сни­мать про­цен­ты до кон­ца жиз­ни, и по­че­му он так не по­сту­пил, по­че­му не да­вал буль­вар­ной прес­се по­во­да раз­гу­лять­ся, -- до сих пор не­по­нят­но аме­ри­кан­цам.

Про­с­то ха­ра­к­тер у не­го был дру­гой. Он ни­ко­г­да не стре­мил­ся к сла­ве Дон-Жу­а­на, сво­ей хва­та­ло. Его влюб­лен­ность не­из­мен­но гра­ни­чи­ла с вос­хи­ще­ни­ем и пре­кло­не­ни­ем пе­ред жен­щи­ной. По­рой мне ка­за­лось, что от­но­ше­ния с пре­кра­с­ной по­ло­ви­ной че­ло­ве­че­ст­ва он вы­стра­и­вал, сле­дуя ро­ман­ти­че­с­ким пред­ста­в­ле­ни­ям, по­черп­ну­тым из сво­ей на­столь­ной кни­ги -- ро­ма­на Мюс­се "Ис­по­ведь сы­на ве­ка". Его из­бран­ни­цы не­из­мен­но ока­зы­ва­лись стар­ше, и в па­ре он все­гда ока­зы­вал­ся ве­до­мым.

В юно­сти он тре­пет­но от­но­сил­ся к сво­ей парт­нер­ше по "Мо­ло­до­му ба­ле­ту" Ай­гюль Гай­си­ной. Его оча­ро­вы­ва­ла вос­то­ч­ная мяг­кость и за­га­до­ч­ность. Ему нра­ви­лось в ней все -- и как тан­цу­ет, и внеш­ность, да­же подъ­ем но­ги. В про­яв­ле­нии эмо­ций был по-дет­ски не­по­сред­ст­ве­нен: "Том, ты ви­де­ла еще та­кой кру­той подъ­ем, что­бы паль­цы чуть до пят­ки не до­с­та­ва­ли?" -- вос­тор­жен­но спра­ши­вал он ме­ня, слов­но это бы­ла его за­слу­га. Они бы­ли бли­з­ки, но меч­та­ли о раз­ном. Она -- о ЗА­ГСе, а он -- о Боль­шом, и не хо­тел тра­тить вре­мя и си­лы на се­мей­ные за­бо­ты. Вско­ре они рас­ста­лись. Гу­ля вы­шла за­муж за ав­ст­ра­лий­ско­го им­прес­са­рио и уе­ха­ла.

Майя Пли­сец­кая -- осо­бая ста­тья в его жиз­ни. Две силь­ных ли­ч­но­сти из по­ро­ды по­бе­ди­те­лей, два яр­ких твор­ца, сла­жен­ный ду­эт, лю­ди, по­ни­ма­ю­щие друг дру­га с од­но­го взгла­да. Ко­г­да Са­ша при­шел на пер­вый урок в те­атр, Пли­сец­кая в кон­це за­ня­тий по­про­си­ла: "По­про­буй ме­ня под­нять!" Так на­ча­лось их твор­че­с­кое со­дру­же­ст­во. В оп­ре­де­лен­ной сте­пе­ни все ба­лет­ные ду­э­ты -- гимн люб­ви во всех ее про­яв­ле­ни­ях. Но он был не толь­ко парт­не­ром ба­ле­ри­ны, ее ге­ро­ем-лю­бов­ни­ком, ее Хо­зе и Врон­ским, но и в ка­кой-то ме­ре со­ав­то­ром. Эти пар­тии она ста­ви­ла в рас­че­те на его ин­ди­ви­ду­аль­ность.

Во вре­мя рас­ска­зов о ре­пе­ти­ци­ях "Ан­ны Ка­ре­ни­ной", у Са­ши бу­к­валь­но за­го­ра­лись гла­за. Он был ув­ле­чен ро­лью, мас­штаб­но­стью за­мы­с­ла, и чув­ст­во Врон­ско­го к Ан­не ор­га­ни­ч­но пе­ре­хо­ди­ло на ли­ч­ные от­но­ше­ния к ба­лет­мей­сте­ру и парт­нер­ше.

В кни­ге "Я, Майя Пли­сец­кая" она пи­са­ла, что по­с­ле съе­мок филь­ма-ба­ле­та «Ан­на Ка­ре­ни­на», они с Го­ду­но­вым уле­та­ли на га­ст­ро­ли в Аме­ри­ку, и "в са­мо­ле­те Са­ша ска­зал мне, что не на­ме­рен боль­ше воз­вра­щать­ся в СССР. «Но то­г­да на­ши съем­ки "Ан­ны" про­па­дут. По­до­ж­ди, ко­г­да фильм вый­дет на эк­ра­ны. В сле­ду­ю­щий раз ос­та­нешь­ся...» -- « Хо­ро­шо. По­до­ж­ду. А мо­жет, в сле­ду­ю­щий раз -- вме­сте?..»

И это сло­во Го­ду­нов сдер­жал. Ос­тал­ся. Но ме­ня "в сле­ду­ю­щий раз" не бы­ло".

Ис­то­рия люб­ви и раз­лу­ки Са­ши и его же­ны Ми­лы Вла­со­вой вско­лых­ну­ла весь мир. 19 ав­гу­ста Го­ду­нов стан­це­вал по­с­лед­ний раз с труп­пой Боль­шо­го те­а­т­ра и ре­шил ос­тать­ся в Аме­ри­ке, а Ми­ла вер­ну­лась в Мо­с­к­ву. Брод­ский пи­сал, что

по­сту­пить ина­че она про­с­то не мог­ла. Вы­дер­жать один на один пресс КГБ очень не­лег­ко, по се­бе знал. К то­му же он пред­по­ла­гал, что Ми­ла бо­я­лась по­л­ной за­ви­сим­сти от Са­ши. Ведь он уже то­г­да был зве­з­дой, а она -- не­из­ве­ст­ная ба­ле­ри­на, к то­му же стар­ше на семь лет. Это те­перь Вла­со­ву зна­ют на За­па­де как ве­ли­ко­леп­но­го хо­рео­гра­фа тан­цев на льду. Две ее па­ры в по­с­лед­ние го­ды бо­рят­ся ме­ж­ду со­бой за зо­ло­то ми­ра. А это -- класс!

Са­ша дол­го жил на­де­ж­дой на встре­чу. Но по­сте­пен­но жизнь бра­ла свое. Его по­лю­би­ла пре­ле­ст­ная ки­но­зве­з­да Жа­к­лин Бис­сет и об их вось­ми­лет­нем ро­ма­не взах­леб пи­са­ла Аме­ри­ка. Но все это не идет ни в ка­кое срав­не­ние с его от­но­ше­ни­ем к Ми­ле. Он лю­бил ее на­столь­ко, что по­на­ча­лу, до свадь­бы, я под­шу­чи­ва­ла, что он го­ло­ву по­те­рял. В от­вет гру­ст­но улыб­нул­ся: "Люб­лю ее. И, зна­ешь, все­гда бо­юсь, что при­ду до­мой, а ее уже нет -- уш­ла".

 

Не пропустите самое важное из жизни балета - подпишитесь на наш телеграм канал - https://t.me/balet24